Накануне войны. Часть 1: Задолго до
Sep. 29th, 2017 11:45 amДонбасс.
Готов поспорить, что абсолютное большинство украинцев до 2014 года даже не догадывалось о существовании Славянска, Иловайска, Дебальцево и прочих городков и посёлков, которые и на карте-то не сразу найдёшь, если не знаешь, куда смотреть. Какая такая Попасная? Счастье? Это название такое? Старобешево — что это вообще? Где? Зачем? А, ну, Артёмовск знаем, там, вроде, соль добывают и шампанское ещё делают. Это он, что ли?
Никто не мог подумать, что название железнодорожного узла настолько глубоко врежется в новую историю Украины.
Донбасс — это нарыв. Анализом ситуации заниматься можно и нужно, выстраивать событийный ряд, рассуждать о причинах и последствиях. Но пусть этим занимаются другие. В природе существует достаточное количество квалифицированных людей, владеющих существенно большим объёмом информации, чем я. Мне бы хотелось вспомнить, как это всё происходило на эмоциональном, грубо говоря, уровне.
Так вот, Донбасс — это нарыв. Причём, созданный искусственно. Ничего не началось в 2014 году. Началось всё гораздо раньше. Я думаю, что процесс, который привёл к войне 2014 года, активно стартовал после Оранжевой революции 2004. Тогда, как я помню, накал страстей был очень сильный. Политика вошла в жизнь обывателей так мощно, как не входила никогда до этого.
Надо понимать одну важную вещь: основная часть народа политически инертна. По крайней мере, в Украине. И уж точно на Донбассе. Людей, способных на более-менее активное проявление гражданской позиции — что само по себе подразумевает, во-первых, заинтересованность в текущей ситуации, во-вторых, владение информацией — у нас не так уж много. А реальных пассионариев, если говорить о 40 миллионах человек, вообще единицы. Поэтому до 2004 года и Донбасс, и остальная Украина представляла собой тихое болото, в котором очень удобно было функционировать россиянам.
В 2004 году электорат был вынужден вовлечься в политический процесс. Неумело. Несуразно. Совершая огромное количество глупостей и действуя без всякого понятия о тактике и стратегии. Не исключено, что именно поэтому Оранжевая революция ни к чему не привела.
Ни к чему хорошему, я имею в виду. Шанс-то был, причём, шанс огромный. Его не использовали. Зато Россия, судя по всему, сделала выводы. Стали появляться новые и выходить на открытое пространство незаметные до того организации типа "Донбасская Русь", "ДНР" и так далее. Основным мотивом была этническая принадлежность к русским и культурная принадлежность к русскому народу. Всё украинское в представлении городского жителя Донбасса представлялось чуждым, враждебным. Не нашим. Где-то там, далеко на западе, живут какие-то бандерогуцулы. Кто они, что они, зачем они, о чём они — об этом всём если кто и говорил, то примерно так же, как говорил бы о традициях и обычаях Исландии.
Я специально акцентирую внимание на том, что всё это происходило в головах именно городского населения.
Вторая важная вещь, которую надо понять: Донбасс всегда был населён преимущественно украинцами и греками: урумами и ромеями. Последних, тоже без их особого желания, переселили из Крыма, первые так или иначе стекались из Украины. Русских там не было в таком количестве, чтобы о них говорить. Естественно, их не могло не быть совсем. Украинец по природе сельскохозяйственный человек. Он понимает огород, поле, поросёнка, корову. Завод и шахта для него чуждые понятия. То есть, украинец — не городской, не пролетарий. Для пролетарской работы нужны были русские. Плюс — доля русского населения в Украине существенно увеличилась ещё после Голодомора.
В итоге всей этой столетней чехарды Россия получила мощный рычаг влияния: русские из России, которые никогда не отождествляли себя с Украиной. И основной упор пропаганды делался именно на это.
Третья важная вещь: порядка 70% населения Донбасса никогда не выезжало за пределы своей области. Ни-ког-да. В этом месте нужно сделать паузу, чтобы осмыслить сей факт.
Вы же понимаете, да, что любая легенда о псоглавцах, живущих за Синими горами и за Зелёным морем, может существовать только в условиях низкой мобильности населения. Это, кстати, справедливо и для жителей западных областей Украины, у которых сказок о схидняках не меньше, чем у донецких шахтёров о западенцах. Правда, это как раз нормально: в европейских странах соседние регионы тоже часто не лучшего мнения друг о друге. Но там нет России.
В общем, к 2014 году была уже сформирована общественная идея о чуждости украинской культуры, языка и всего остального. Причём, даже среди коренного, украиноязычного населения Донбасса. Я сам был свидетелем одной характерной ситуации для "русской весны". В Донецке уже стояли блок-посты сепаратистов. Уже было стрелковое оружие и техника. Таксист, который меня вёз, очень тихо, чуть ли не закрываясь от меня рукой, разговаривает по телефону с кем-то из своих родственников — по-украински. И тут же, положив трубку, в ответ на моё высказывание в духе: "Какого хрена они тут стоят" отвечает: "Стоят, значит, надо!"
И это, кстати, тоже характеризует донецких. Вот это: "Значит, надо". Донбасский пролетарий привык "уважать" начальство и не обсуждать его распоряжения. Если что-то происходит, значит, начальство указало. Значит, так надо. И это не обсуждается. Мне в своё время очень понравилась фраза какого-то пролетария: "Фёдорович там в Киеве разберётся". Понятно, да?
В конечном итоге мы имеем несколько очень простых вещей, которые легли в основу антиукраинской истерии 2013-2014 года:
И Россия пришла.
Готов поспорить, что абсолютное большинство украинцев до 2014 года даже не догадывалось о существовании Славянска, Иловайска, Дебальцево и прочих городков и посёлков, которые и на карте-то не сразу найдёшь, если не знаешь, куда смотреть. Какая такая Попасная? Счастье? Это название такое? Старобешево — что это вообще? Где? Зачем? А, ну, Артёмовск знаем, там, вроде, соль добывают и шампанское ещё делают. Это он, что ли?
Никто не мог подумать, что название железнодорожного узла настолько глубоко врежется в новую историю Украины.
Донбасс — это нарыв. Анализом ситуации заниматься можно и нужно, выстраивать событийный ряд, рассуждать о причинах и последствиях. Но пусть этим занимаются другие. В природе существует достаточное количество квалифицированных людей, владеющих существенно большим объёмом информации, чем я. Мне бы хотелось вспомнить, как это всё происходило на эмоциональном, грубо говоря, уровне.
Так вот, Донбасс — это нарыв. Причём, созданный искусственно. Ничего не началось в 2014 году. Началось всё гораздо раньше. Я думаю, что процесс, который привёл к войне 2014 года, активно стартовал после Оранжевой революции 2004. Тогда, как я помню, накал страстей был очень сильный. Политика вошла в жизнь обывателей так мощно, как не входила никогда до этого.
Надо понимать одну важную вещь: основная часть народа политически инертна. По крайней мере, в Украине. И уж точно на Донбассе. Людей, способных на более-менее активное проявление гражданской позиции — что само по себе подразумевает, во-первых, заинтересованность в текущей ситуации, во-вторых, владение информацией — у нас не так уж много. А реальных пассионариев, если говорить о 40 миллионах человек, вообще единицы. Поэтому до 2004 года и Донбасс, и остальная Украина представляла собой тихое болото, в котором очень удобно было функционировать россиянам.
В 2004 году электорат был вынужден вовлечься в политический процесс. Неумело. Несуразно. Совершая огромное количество глупостей и действуя без всякого понятия о тактике и стратегии. Не исключено, что именно поэтому Оранжевая революция ни к чему не привела.
Ни к чему хорошему, я имею в виду. Шанс-то был, причём, шанс огромный. Его не использовали. Зато Россия, судя по всему, сделала выводы. Стали появляться новые и выходить на открытое пространство незаметные до того организации типа "Донбасская Русь", "ДНР" и так далее. Основным мотивом была этническая принадлежность к русским и культурная принадлежность к русскому народу. Всё украинское в представлении городского жителя Донбасса представлялось чуждым, враждебным. Не нашим. Где-то там, далеко на западе, живут какие-то бандерогуцулы. Кто они, что они, зачем они, о чём они — об этом всём если кто и говорил, то примерно так же, как говорил бы о традициях и обычаях Исландии.
Я специально акцентирую внимание на том, что всё это происходило в головах именно городского населения.
Вторая важная вещь, которую надо понять: Донбасс всегда был населён преимущественно украинцами и греками: урумами и ромеями. Последних, тоже без их особого желания, переселили из Крыма, первые так или иначе стекались из Украины. Русских там не было в таком количестве, чтобы о них говорить. Естественно, их не могло не быть совсем. Украинец по природе сельскохозяйственный человек. Он понимает огород, поле, поросёнка, корову. Завод и шахта для него чуждые понятия. То есть, украинец — не городской, не пролетарий. Для пролетарской работы нужны были русские. Плюс — доля русского населения в Украине существенно увеличилась ещё после Голодомора.
В итоге всей этой столетней чехарды Россия получила мощный рычаг влияния: русские из России, которые никогда не отождествляли себя с Украиной. И основной упор пропаганды делался именно на это.
Третья важная вещь: порядка 70% населения Донбасса никогда не выезжало за пределы своей области. Ни-ког-да. В этом месте нужно сделать паузу, чтобы осмыслить сей факт.
Вы же понимаете, да, что любая легенда о псоглавцах, живущих за Синими горами и за Зелёным морем, может существовать только в условиях низкой мобильности населения. Это, кстати, справедливо и для жителей западных областей Украины, у которых сказок о схидняках не меньше, чем у донецких шахтёров о западенцах. Правда, это как раз нормально: в европейских странах соседние регионы тоже часто не лучшего мнения друг о друге. Но там нет России.
В общем, к 2014 году была уже сформирована общественная идея о чуждости украинской культуры, языка и всего остального. Причём, даже среди коренного, украиноязычного населения Донбасса. Я сам был свидетелем одной характерной ситуации для "русской весны". В Донецке уже стояли блок-посты сепаратистов. Уже было стрелковое оружие и техника. Таксист, который меня вёз, очень тихо, чуть ли не закрываясь от меня рукой, разговаривает по телефону с кем-то из своих родственников — по-украински. И тут же, положив трубку, в ответ на моё высказывание в духе: "Какого хрена они тут стоят" отвечает: "Стоят, значит, надо!"
И это, кстати, тоже характеризует донецких. Вот это: "Значит, надо". Донбасский пролетарий привык "уважать" начальство и не обсуждать его распоряжения. Если что-то происходит, значит, начальство указало. Значит, так надо. И это не обсуждается. Мне в своё время очень понравилась фраза какого-то пролетария: "Фёдорович там в Киеве разберётся". Понятно, да?
В конечном итоге мы имеем несколько очень простых вещей, которые легли в основу антиукраинской истерии 2013-2014 года:
- Большое количество этнических русских, ассоциирующих себя именно с Россией.
- Манипуляции на тему русского языка и принадлежности к русскому народу.
- Убеждённость в том, что Россия спасает своих от произвола "бандеровцев", которые всё запретят, а несогласных вырежут.
- Убеждённость в том, что всё делается так, как надо, и не нам в это влезать.
- Желание железной руки по типу "при Сталине порядок был и люди работали, а не как сейчас".
- Уверенность в том, что на Донбассе всё пойдёт по крымскому сценарию.
И Россия пришла.









